alles wegen dir
По поводу вчерашней игры.
Три травмы за пять партий это слишком много. Даже если люди потом встают на ноги, сидят пару очков на скамейке, чтобы прийти в себя, и возвращаются обратно, потому что замен в буквальном смысле нет. И ты смотришь, как они продолжают играть, сжав зубы и шипя от боли между свистками, восхищаешься и невольно боишься — а вдруг ты следующая?
Проиграли, но именно из-за этого дикого количества травм я не расстроилась вообще — слишком велико было облегчение, что серьёзно никто не пострадал и что я сама отделалась только парой синяков, которые на общем плане вообще ничего не значат. Плюс ко всему, счёт теперь все равно пойдёт на очки, а не на партии — мы уже обыграли эту команду в первом кругу, но, так как не смогли сделать это ещё раз, сейчас должны надеяться только на цифры, — а я уверена, что сумма очков по двум играм у нас больше. Я так была рада, что все закончилось.
Девочки в команде просто восхитительные, и очень странно, что у меня дошли руки написать что-то о них только на третий год. Хорошо по-английски говорят два-три человека, большинство говорит еле-еле, кто-то не говорит вообще, я сама знаю по-гречески очень и очень немного, но это не имеет никакого значения — на площадке мы понимаем друг друга. Поддержка все время просто сумасшедшая, и именно в подобных играх, когда тебя держат за руку в перерывах, а не просто хлопают по плечу, когда все шесть человек не хотят отпускать друг друга после каждого выигранного очка, когда чужому забитому мячу радуешься сильнее, чем собственному, это заметно сильнее всего. С ними, людьми, с которыми я собираюсь вместе раз в год на шесть-семь игр, мне играть почему-то проще, чем с командой, с которой я тренируюсь каждый день.
Продолжая тему поддержки, девочки из команды, изучающие спортивную науку, привели с собой однокурсников, чтобы те поболели и пошумели. И у них это получилось — если в первой партии просто хлопали и редко что-то выкрикивали, то дальше уже били в импровизированные барабаны, свистели, кричали, пели, и на нашей стороне никогда не было тихо. Я никого из них не знала и не имела ни малейшего понятия, что именно они кричат, но каждый раз, когда я выходила на подачу, они скандировали мое имя, и, черт подери, это было просто великолепно.
После игры обнимались и обещали друг другу, что будем в порядке. Пожалуй, до этого момента я не осознавала, как сильно мне нравится играть за команду девушек.
Когда легла спать, ноги гудели, в ушах звенело, в голове продолжали вспыхивать игровые моменты. На утро нашла у себя еще один синяк, о происхождении которого даже не догадываюсь. Это и есть профессиональный спорт?
Три травмы за пять партий это слишком много. Даже если люди потом встают на ноги, сидят пару очков на скамейке, чтобы прийти в себя, и возвращаются обратно, потому что замен в буквальном смысле нет. И ты смотришь, как они продолжают играть, сжав зубы и шипя от боли между свистками, восхищаешься и невольно боишься — а вдруг ты следующая?
Проиграли, но именно из-за этого дикого количества травм я не расстроилась вообще — слишком велико было облегчение, что серьёзно никто не пострадал и что я сама отделалась только парой синяков, которые на общем плане вообще ничего не значат. Плюс ко всему, счёт теперь все равно пойдёт на очки, а не на партии — мы уже обыграли эту команду в первом кругу, но, так как не смогли сделать это ещё раз, сейчас должны надеяться только на цифры, — а я уверена, что сумма очков по двум играм у нас больше. Я так была рада, что все закончилось.
Девочки в команде просто восхитительные, и очень странно, что у меня дошли руки написать что-то о них только на третий год. Хорошо по-английски говорят два-три человека, большинство говорит еле-еле, кто-то не говорит вообще, я сама знаю по-гречески очень и очень немного, но это не имеет никакого значения — на площадке мы понимаем друг друга. Поддержка все время просто сумасшедшая, и именно в подобных играх, когда тебя держат за руку в перерывах, а не просто хлопают по плечу, когда все шесть человек не хотят отпускать друг друга после каждого выигранного очка, когда чужому забитому мячу радуешься сильнее, чем собственному, это заметно сильнее всего. С ними, людьми, с которыми я собираюсь вместе раз в год на шесть-семь игр, мне играть почему-то проще, чем с командой, с которой я тренируюсь каждый день.
Продолжая тему поддержки, девочки из команды, изучающие спортивную науку, привели с собой однокурсников, чтобы те поболели и пошумели. И у них это получилось — если в первой партии просто хлопали и редко что-то выкрикивали, то дальше уже били в импровизированные барабаны, свистели, кричали, пели, и на нашей стороне никогда не было тихо. Я никого из них не знала и не имела ни малейшего понятия, что именно они кричат, но каждый раз, когда я выходила на подачу, они скандировали мое имя, и, черт подери, это было просто великолепно.
После игры обнимались и обещали друг другу, что будем в порядке. Пожалуй, до этого момента я не осознавала, как сильно мне нравится играть за команду девушек.
Когда легла спать, ноги гудели, в ушах звенело, в голове продолжали вспыхивать игровые моменты. На утро нашла у себя еще один синяк, о происхождении которого даже не догадываюсь. Это и есть профессиональный спорт?